На высочайших вершинах Советского Союза - Страница 110

110

19 августа утром Скорняков, отдохнув, почувствовал себя лучше, мы отнесли вчерашнее его состояние к влиянию высоты (явление во многих случаях временное) и двинулись дальше к вершине.

В девять утра, преодолев последние оснеженные скалы, вылезли на острые скалистые зубья Северной вершины Дых-тау.

Теперь выше нас был только Эльбрус, но он был далеко отсюда и казался совсем маленьким. Перед нами волнистая линия величественной Безингийской стены, а левее — острый мрачный гребень «нашей» стены, увенчанный зубьями вершины Мижирги и громадным крутым массивом Коштан-тау. Как далеко казалась отсюда эта заключительная для нас вершина! Если северный гребень Дых-тау, по которому мы поднялись, был нам знаком и не раз посещался советскими альпинистами, то далее большую часть пути мы должны были пройти впервые и путь этот должен быть неизмеримо труднее пройденного…

Ближе всех других пиков хищным зубом торчала над гребнем Восточная вершина Дых-тау. Это наша ближайшая цель. Сразу же пошли крутые скалистые стены, запорошенные снегом. Яростные порывы ветра старались сбросить альпинистов, упорно, метр за метром, спускающихся вниз. Задерживаться нельзя. О том, чтобы влезть прямо на Восточную вершину Дых-тау, нечего и думать: она обрывается отвесно. Приходится спускаться ниже, обходить ее кругом по небольшой обледеневшей «полочке» и искать путь с той стороны.

Скалы гладки и круты. Лишь при второй попытке удалось найти незначительные расщелины, забить в них крючья и на охранении влезть на наиболее трудную стену. Через час, поднявшись по крутому снежнику и слева обогнув склон по скалистой расщелине (камину), мы вылезли на самую вершину.

На Восточную вершину Дых-тау (высота 5158 метров) советские альпинисты поднялись впервые, победив этот последний «пятитысячник» Кавказа.

Вниз, на седловину, мы спустились уже к вечеру, широко используя на отвесных участках спуск по веревке способом дюльфера. По-прежнему на седловине свистит ветер, от которого решительно некуда скрыться. Решили опять рыть пещеру. Гребень обрывался карнизом, но, казалось, небольшим. Отступив от края на четыре-пять метров, принялись копать. Но лишь начали углубляться в снег, как снежная поверхность осела и весь карниз с глухим грохотом рухнул вниз, а копавший пещеру Прокудаев повис на веревке над пропастью… Ему помогли выбраться наверх, но пещеру копать было уже негде. Работая изо всех сил, уже в темноте из комьев снега сложили стену и, соединив ее со скалой, устроили нечто вроде пещеры.

Мы знали, что предыдущая группа австрийцев опускалась на восточный гребень Дых-тау, обходя Восточную вершину слева. Однако наши наблюдения привели к заключению, что в этом году спуститься таким путем слишком рискованно. Очень крутым и опасным был ледяной карниз; за эти два года он настолько изменился и разошелся с основным снежным покровом, что для спуска через образовавшийся громадный бергшрунд не хватило бы и ста метров веревки. Путь по ледяному карнизу был исключительно опасен и длителен.

Решили искать новый спуск — по скалам, в обход Восточной вершины уже по знакомому пути справа. Дошли до края знакомого гребня и взглянули вниз — картина открылась неутешительная: провал был настолько глубок и крут, что, казалось, не было надежды спуститься.

Все же решили попытаться. Сначала нам удавалось находить среди отвесных скал узенькие, засыпанные снегом полочки, но затем и они исчезли. Сплошной отвес уходил до снежника, лежащего глубоко внизу…

Пришлось опять организовать дюльфер. Тщательно забили крюк, проверили, достаточно ли он прочен, ибо если крюк не выдержит, то… результаты ясны для всех.

Продернули веревку через специальную верёвочную петлю, и она повисла на 30 метров вниз. Особенно ответственно спускаться первому и последнему. Первый может, спустившись на всю длину веревки, очутиться на гладкой стене, повиснув над бездной, и таким образом оказаться иногда в безвыходном положении. Последний должен очень внимательно следить за концами веревки, ибо они могут перекрутиться, после чего вытянуть веревку будет невозможно, а влезть обратно и исправить положение удается не всегда.

Солнце клонилось к западу. Его жаркие лучи растопили верхний слой снежника. При каждом прикосновении снег с шипением срывался и стремительными лавинами катился вниз. На самом тщательном охранении первому удалось все же проложить следы прямо вверх на снежный гребень.

Ночь застала нашу группу расположившейся в снежной яме между двумя стенами огромных жандармов.

На другой день погода улучшилась. Ветер прекратился, облака почти не закрывали солнце. Но путь стал труднее. Сплошные шеренги жандармов венчали гребень, который становился все острее и острее. Только влезешь на очередной выступ, на котором едва удается уместиться, как уже нужно опять спускаться, тщательно выбирая небольшие выступы и сгребая с них снег. Звонкие удары молотка о крюк говорят о том, что иная страховка невозможна.

Солнце растапливает на скалах снег. Струйками сбегает вода. Пользуемся случаем сэкономить горючее и вдоволь напиваемся ледяной воды.

Впереди опять жандармы и на этот раз уже со столь отвесными стенами, что перелезть их невозможно. Приходится обходить справа. Сверху со скал летят камни. По крутому снежнику стараемся пройти под защитой нависающих скал. Снежник кончается обрывом. Как идти дальше? Словно снаряды, свистят над нами летящие камни…

Наконец, достигли последнего узкого снежника. Пересекаем его. Он оказался столь растаявшим, что в нем можно провалиться по пояс, и он к тому же ползет вниз.

110