На высочайших вершинах Советского Союза - Страница 60

Снова надеваю кошки. Руки здорово мерзнут. Продувает насквозь. Быстро перешел плато. Подъем к вершине по ледяному карнизу слева.

Неожиданно передо мною почти в восточном направлении с небольшим отклонением на север в направлении пика Китайского — большая долина. Она отходит прямо от моей вершины.

На юг от этой же вершины гребнями с пологими, заполненными громадными оледенелыми снежниками, отходит хребет, ограничивающий с востока озеро Кара-куль. На востоке он сходится острыми гребнями с крутыми обрывами снежных сбросов. С юга же подходит вторая глубокая долина и входит в первую. За ней видно еще несколько меньших долин.

Все они соединяются у пика Китайского и вливаются в Маркан-су. Смотрю высоту — 5500 метров. Спешу сделать рисунки. За камнями вершины ветер чуть потише. Зарисовываю систему. Ух, холодно! Еще нужно засечь все интересные точки. Выбираю Китайскую сторону.

Вырвало карандаш (еле нашел). Затем сорвало очки — догнал кое-как. Бусоль хорошо устроил на камне и засекаю подряд. Кончил. Бусоль лежит рядом. Вдруг срывает с камня снятые варежки. Прыгаю за ними.

Наконец все готово. Надеваю штурмовку. Шлем уже давно надел поверх шляпы и получилось неплохо. Рюкзак совсем пустой. Чудесно. Не снимая кошек (через скалистую грядку осторожно прохожу на них же), спускаюсь до самого подножья ледничка скалистой вершины. Вспоминаю, что забыл взять с нее образцы породы (с первой же парочку захватил).

Поплутал в конце ледника: оказался обрыв на всем протяжении, лишь с самого левого угла удалось спуститься. По старой морене и осыпи спускаюсь быстро, выбирая, где бы перевалить через правый гребень. Последний значительный подъем на гребень по осыпи делал уже не без пруда. Вышел не очень удачно. Пришлось траверсировать еще один крутой склон.

Спуск. А дальше взял за правило траверсировать все склоны без, спусков и подъемов и так очень удачно дошел до самого лагеря. Ребята радостно приветствуют мое возвращение. Все в порядке. Работу можно считать законченной.

20 сентября. Свежо. Ветерок. Метет снег. Ручей промерз настолько, что едва набрали полкотелка воды.

Анероид что-то подскочил на сто метров, показывает 5000. Солнце очень медленно согревает воздух. В 10 часов — минус 5 градусов. К 11 часам приближается к нулю.

Позавтракали очень плотно, стараясь истребить как можно больше продуктов.

Ухожу на гребень рисовать Кара-куль. Рисунок сделал прилично, но когда начал покрывать акварелью, стали получаться какие-то сгустки. В чем дело? И тут же разгадал: мерзнет.

Вскоре показались ишаки с караванщиком. Так и не пришлось кончить акварель. Ребята уже собрали рюкзаки, начинают вьючить.

Быстро сбегаем по пологам склонам. Ишаки не отстают, а вскоре даже и перегнали нас. За час спустились уже на равнину. Заплеталов отстает. Искин бежит впереди.

Завеса пыли несется по равнине. Крутят смерчи. Выше гор поднимается красноватая пыль, особенно от Маракан-су. Совсем закрыло горы и небо.

Вот уже близко база. Видны наши палатки. Первыми встречают Мамаджан и Израим. Затем высыпают ребята. Сразу тысяча вопросов. Тут же смотрят рисунки, развертывают карту и с азартом расспрашивают, что сделано, что видено.

К вечеру приходит группа Давида. Измотаны здорово.

Я в палатке начальника начинаю составлять по материалам карту. Темно.

Сплю в «шустере» богатырским сном.

21 сентября. Тихое, ясное утро.

Принимаю приглашение Саши покататься по озеру.

К обеду приехало начальство. У Николая Васильевича звенья уже отчитываются о проделанной работе.

Свой отчет я поручаю сделать Заилеталову. Он рассказал в основном о восхождении на Кок-чокур-баши и о том, что оттуда было видно.

Когда речь зашла о восточной широкой долине и я сказал, что северная стена обрывается почти недоступно на всем протяжении, Николай Васильевич воскликнул:

— Что Вы мне рассказываете! Я был там и знаю, что подняться на нее очень просто.

Но вскоре все уладилось. Выяснилось, что Николай Васильевич спутал и говорил совсем о другом ущелье.

Еще поспорили немного о наименовании вершин. Однако я особенно не возражал, названия давал не я.

22 сентября. Хорошее ясное утро.

Вызывают к начальнику. Захожу в большую палатку. Там сидят Николай Васильевич, Вершико, Попов. Рассматривают негативы, фото теодолита.

— Смотрите, Евгений, вот снято ущелье с Маркан-су. Вот наш лагерь, а вот еще две вершины…

— Правильно. Это боковой отрог. За ним двуглавая вершина (одной головы не видно). А здесь — чуть заметная снежная перемычка. Дальше Кок-чукур-баши. А вот это восточное ущелье. Видите, как здесь круто обрывается? А вот и вершина, до которой я доходил.

Говорили еще долго, пока не исчерпали материал. Николай Васильевич ушел, а я еще разговаривал с Вершико, объяснял ему маршрут на обе вершины. Николай Васильевич посылает его в те районы и даже кошки дает.

Вечером перед строем начальник зачитал оценки работ по съемке. Все звенья получили «хорошо». Мое третье звено — «отлично». Затем Николай Васильевич дал общую оценку проделанной работы, оценивая ее вполне хорошо. Коснулся нашего спуска с пика Ленина и еще раз похвалил меня, сделав, однако, замечание, что спускаться следовало более медленно. Потом оказал, что вся работа окончена и что он завтра уезжает.

Поднялся шум. «Качать Николая Васильевича!» и подняли…

Сразу же началось приготовление к сабантую. «Собирай кружки!» Плотно расположились на брезентах. Николай Васильевич улыбается.