На высочайших вершинах Советского Союза - Страница 95

Постепенно поднялись по полотой части и вошли в ущелье. Проходим 200 метров. Остановки примерно через каждые 50 минут.

Ледник волнообразно поднимается вверх. Справа нагромоздились сераки с ребра Хан-Тенгри. Слева отвесная стена пика Чапаева. Алмаатинцы оставили здесь очень заметные следы: сочувствуем ребятам — тяжело им досталось!

Прошли несколько глубоких трещин, некоторые переползли. Перед нами крутой склон. На склоне видны следы скатывавшихся людей. Полезли и застряли: дальше нагромождение сераков и трещин, к тому же луна закатилась за гребень.

Попробовали другой путь, но безуспешно. Темно. Перед нами крутой склон и бергшрунд.

Решили остановиться и подождать рассвета. Высота 5450 метров. Влезли в нерасставленные палатки и довольно скоро заснули.

31 августа. Встали до восхода солнца. Оказалось, мы были на верном пути. Без труда пролезли бергшрунд и крутой склон, за ним другой и опять вышли на ровный ледник.

Идем медленно. Высота около 5600 метров. Дует порывистый ветер. Температура — 9 градусов мороза. Однако в пуховке и валенках идти не холодно.

Первым шел я и вскоре вышел к большому сбросу неподалеку от седловины. Высота 5650 метров. Решили рыть пещеру.

Работали с Виталием часа два. Леонид на палатке Здарского оттаскивал снег. Палатку сильно изорвали, но пещеру все-таки вырыли.

Начавшаяся буря так и не дала обсушиться. Пришлось мокрыми влезть в пещеру, заделать отверстие и развлекаться чаем.

Миша чувствует себя лучше. У Леонида побаливает зуб. У меня самочувствие хорошее.

Клонит ко сну. Легли в три часа. Тепло, но душно, ибо замуровались почти герметически. Спали неплохо.

2 сентября. Ленц и Виталий выходят раньше фотографировать и проторить дорогу. Мы долго возимся возле пещеры, варим еду, укладываем рюкзаки.

По обширным снежным полям заключительного цирка вихрями носится ветер. Видимость плохая. Однако в тумане видео массив Хан-Тенгри, серовато-желтое ребро с круто вздымающейся верхней частью, а правее его — кулуар Погребенного.

Следы Виталия почти повсюду уже замело. Я торю вновь. Леониду и Мише, видимо, тяжело. Вышли к первому лагерю алмаатинцев. На подъеме по снежной стенке к седловине снег оказался исключительно глубок. Виталию он был выше колен, а Леонид и Миша увязали по пояс. Наконец вышли на жесткий гребень. Обледенелый снег кончился. Пошла темная осыпь со скалками. В седловинке на сравнительно большой площадке устроили лагерь. Я чувствовал себя совсем хорошо и пошел выше, пытаясь найти лучшую площадку. Дошел до мраморной короны, но ничего не нашел. Здесь корона уже очень близка. Вернулся обратно.

К вечеру палатка обледенела изнутри, сконденсировав пары. Лежим, тесно прижавшись друг к другу, герметически закупорившись, ибо снег надувает даже в малую дырку. У головы стараюсь поставить черенок от лопатки, чтобы полотнище не касалось лица и было чем дышать.

3 сентября. Погода стала лучше. Миша в палатке кипятит чай. Палатки обледенели, мешки и вся одежда мокрые. Идем в пуховках.

Пологий черный гребень кончился, начался более крутой, собственно массив Хан-Тенгри. Высота примерно 6300 метров. Подниматься решили прямо вверх, придерживаясь широкого ребра (путь алмаатинцев), а не сворачивая вправо, в кулуар Погребецкого. Подниматься нетрудно, со ступеньки на ступеньку, частично осыпями, как и говорили алмаатинцы. Лишь иногда встречающиеся небольшие стенки несколько осложняют подъем, ибо рукавицы снять уже невозможно — холодно.

Осуществить задуманное не удалась. Хотели выйти выше крутой стенки, а остановились несколько ниже ее подножья. Но довольны и этим. Высота 6600 метров. Поставили палатку. Площадка удобная; особенно хорошей она стала после моего и Леонида вмешательства.

Мишука приходится подгонять: он очень апатичен. Вечером с Леонидом впервые оттираем Мишины ноги. Я, конечно, поругал его, но оттерли добросовестно и на всякий случай обернули пальцы керосиновым бинтом.

4 сентября. Утро замечательное: ясное и холодное. Мишук опять кипятит чай. Жмемся к палатке. Я иногда размахиваю ногой: подмерзает даже в валенке. Леонид стоит как-то странно съежившись. Виталий тоже. Ленц ходит по гребню, стараясь не замерзнуть.

Исключительные панорамы открываются вокруг. Под нами на севере глубоко залегает северный рукав Инылче-ка. За ним круглые вершины хребта Сары-джас. На северо-запад темная впадина — Сары-джас. А запад и особенно юго-запад почти целиком заполнены белыми гребнями.

Решили выходить. Собрали было рюкзаки, но неожиданно Виталий внес предложение идти без рюкзаков и взойти сегодня же. Предложение встретило сочувствие большинства: рюкзаки стали для многих чрезвычайно тяжелы, а до верха стенки, казалось, близко и легко добраться.

Вышли налегке, оставив основной груз в лагере. Однако уже в начале кулуара встретились трудные крутые и обглаженные скалы. Времени на их преодоление ушло много. Виталий с Ленцем попытались обойти слева, но это им не удалось и вскоре они показались в нашем кулуаре.

Виталию совсем скверно, его валенки без обивки и скользят на сильно оснеженных скалах. Я предложил вернуться в лагерь. Миша запротестовал. Он настаивал, чтобы я его в таком случае оставил здесь, ибо завтра он уже сюда не дойдет. Подтянули к нам на веревке Виталия он Ленца, обсудили создавшееся положение, просьбу Миши и решили ускорить восхождение — идти на вершину. А поскольку даже в случае достижения вершины спуститься до лагеря мы не сможем — решили заночевать в новой пещере.